Мой путь в профессию

У каждого врача свой путь в профессию. Анализируя собственный опыт (более 30 лет медицинского стажа), читая отклики других врачей, хочу поделиться размышлениями на эту тему.
Мне, вероятно, суждено было стать врачом, но путь к моей специальности – психотерапевта, психиатра – нарколога растянулся не на годы – на десятилетия.
Родилась я в семье потомственных врачей по маминой линии. Дед- профессор, талантливый учёный, специализация – общая гигиена. Бабушка – практикующий дерматовенеролог, что в прошлом спасло жизнь моему деду и решило вопрос выживания моей мамы (в то время грудной девочки) и соответственно, появления меня на свет. (Если эта тема вызовет интерес, я с удовольствием более подробно остановлюсь на ней).
Т.к. мой отец был известным в городе главным инженером проектов, а я в детстве неплохо рисовала, после 10-го класса я видела себя только великим архитектором. В жизни всегда была максималисткой, при этом обладая необузданной фантазией, выраженным творческим началом, всегда старалась быть лучшей, достичь большего. При этом старалась реально оценивать свои возможности. Учась в спорт классе, в 12 лет загорелась поступлением в художественную школу, но осознав, что уровня Леонардо да Винчи мне не достигнуть, отказалась от идеи стать художником. В 15 лет очередное разочарование – спортивная карьера не состоится, надо усиленно заниматься подготовкой к поступлению в ВУЗ.
В связи с тем, что тогда при поступлении учитывались баллы школьного аттестата в классе шла жёсткая конкуренция за оценки, о чём я, попавшая из спорт класса в самый сильный выпускной класс элитной школы города, в силу своей наивности не догадывалась. И позже получила по этому поводу первый урок судьбы.
В классе было 5(!) претендентов на золотую медаль. Я выбыла “из игры” после первой полугодовой аттестации, “нахватав” 4-ки по физике и алгебре с геометрией. Для получения “пятёрочного” аттестата (а на меньшее я уже не могла согласиться) можно было иметь четыре “четвёрки”. И тут выяснилось, что у меня проблема с усвоением истории и обществоведения.
Тогда требовалось чёткое знание дат, которые я не могла запомнить. Как я сейчас понимаю, это было бессознательное сопротивление. Привыкнув к запоминанию, основанном либо на ассоциативном ряде, либо на ярких, литературно окрашенных образах, я не могла понять, почему данное событие произошло именно такого числа того-то года (а для “пятёрки” по этим предметам требовалось именно это). Тогда, видя мои мучения, учитель истории (сыгравшая в моей судьбе медика большую роль), предложила мне сдать ей в течение года экзаменационные билеты по истории, таким образом. “заработать” себе гарантированную 5-ку по истории не только в году (что для меня ещё было посильно), но и на экзамене (что уже было нереально).
И тут совершенно неожиданно для меня на одном из уроков истории возникла спонтанная дискуссия по поводу выбора будущей профессии.
Когда очередь дошла до меня, я совершенно серьёзно ответила, что буду поступать в Ленинградский архитектурный институт. Моё заявление было встречено гомерическим хохотом: “Как же, архитектурный. У неё в мединституте место приготовлено, дед профессор, мать – к.м.н.. преподаватель кафедры микробиологии”. Я стояла ошарашенная, т.к. в то время даже не допускала мысли о работе в медицине, настроенная словами мамы – “самая нищая и тяжёлая работа, с огромной ответственностью, за которую никто не платит”.
Вдруг раздался голос учителя истории: ” Я одного только не могу понять: зачем Елена ходит ко мне сдавать экзаменационные билеты по истории, если, по Вашим словам, место в мединституте ей уже приготовлено?”
Все сразу же умолкли. А я тогда впервые серьёзно задумалась о профессии врача. Со временем стала серьёзно готовиться к сдаче профильных предметов для поступления в мединститут.
Вмешались, конечно, ещё и другие факторы: серьёзно заболела мама, и я решив, что став хорошим врачом смогу вылечить её.
В то время настольной книгой стала трилогия Юрия Германа “Дорогой мой человек”, “Дело, которому ты служишь “, “Я отвечаю за всё”. Самоотверженность, преданность “делу, которому ты служишь…” нашли во мне созвучие.
Пришло понимание, что медицина – профессия широкого выбора специализаций и поля для самореализации, что по своему психотипу я “человек-человек”, а не “человек-инструментарий”.
Что архитектура – это просто детская мечта, как в своё время мечта стать известным художником.
Я успешно сдала экзамены и с “запасом” в баллах поступила в мединститут (в то время, как и сейчас, самый престижный ВУЗ в городе). Но это был лишь первый, и далеко не самый трудный шаг в профессию.

 

Разные стороны медали работы в медицине

Впитавшая с детства установку, о том, что самое важное на Земле – это человеческая жизнь, воспитанная на книжных идеалах, до сих не могу принять многие вещи, которые не изменились с того времени, когда я делала свои первые шаги в своей сложной, но такой любимой профессии.

Одна из них, с моей точки зрения, крайне актуальная тема остаётся одной из самой обсуждаемой и важной и в наше время.

Вопрос взаимоотношений между медиками и пациентами сейчас один из часто встречающихся на первых полосах СМИ. Мне так же хочется поделиться значительно менее муссируемой, но не менее значимой частью лечебного процесса: построением взаимоотношений между врачом и младшим медперсоналом.

Начинала я свою работу на медицинском поприще с 18 лет после “санитарской” практики в отделении урологии в должности санитарки. Были летние каникулы, мне хотелось посмотреть на медицину “изнутри”, заработать “свои” деньги (несмотря на обеспеченность семьи, с детства ненавидела допекать родителей просьбами денег, всё, в чём нуждаюсь, родители и сами дадут, а на большее можно заработать и самой).
В то время медсестры (м/с) отделения были для меня царь и Бог в одном лице. Кто я? Студентка, перешедшая на второй курс, а они специалисты с медицинским дипломом. Дежурства были круглосуточными, в ночь за отделение несла ответственность дежурная м/с, и нужно отдать им должное, никаких серьёзных ЧП за время моей пусть недолгой, но насыщенной событиями работы не наблюдалось.
Но при всём при этом врач был беспрекословно недосягаемой фигурой, возможно в этом отличие хирургических отделений от терапевтических и амбулаторного приёма.
До сих пор остаётся тяжёлым осадком следующий случай.
Ночью меня позвали убирать за агонизирующим пациентом, который буквально “плавал” в собственной крови вперемежку с каловыми массами. Как я сейчас предполагаю, он погибал от профузного кишечного кровотечения. Дежурный врач переливал ему кровь, но кровотечение не останавливалось. Была констатирована остановка дыхания и биологическая смерть пациента.
В палате находилась дочь пациента, которая с криками бросилась к врачу, собирающегося молча уйти после регистрации факта летального исхода. Тот оттолкнув её, попытался уйти. При попытке м/с как-то остановить его, на просьбу оказать помощь родственнице пациента, у которой началась истерика, закончившаяся обмороком, врач в грубой форме ответил, что та лезет в дела не её компетенции. Отдал распоряжение дать дочери умершего нашатырный спирт, а мне приказав привести палату в порядок, ушёл. Мы с м/с приводили в чувство пациентку, потом я провожала её до вызванного такси.

Мне трудно объяснить поведение врача, возможно, это пресловутый синдром профессионального выгорания. Причём этот синдром встречается у представителей самых различных профессий, не зависит от возраста и стажа, занимаемой должности.

Т.к. я являлась самым низшим звеном в медицинской иерархии, мне пришлось вкусить все «прелести» отношения к себе пациентов и м/с. Возможно, эта «школа» помогает мне сейчас сохранять спокойствие и выдержку в неоднозначных ситуациях, часто встречающихся в последнее время, благодаря переводу «мед. помощи» в мед. услуги.  
Тогда меня пациенты и врачи называли Алёной, я была на хорошем счету как сотрудник. И тогда один из врачей старшего поколения подозвал меня и серьёзно сказал: помни, что ты – будущий врач. И пока ты будешь чувствовать себя Алёнушкой, Алёной и на “ты” останешься на всю свою профессиональную деятельность. С той минуты я стала Еленой Владимировной, с улыбкой, но твёрдо представившись пациентам. Позже и врачи перешли ко мне на такое обращение.

Моя работа в “скоропомощной” службе не была случайным выбором. Получая второе высшее образование, учась на факультете “Практическая психология” и проходя собственный психоанализ, услышала мнение своего руководителя – психиатра: “Да, в психиатрии Вам делать нечего. .Слишком высокая нацеленность на быстрый результат.”
Увидеть чудесное, и главное быстрое спасение человеческой жизни мне удалось ещё, будучи в роли «медсестрички Алёны», как меня тогда называли мои маленькие пациенты. 
Во время медсестринской практики мне, в силу юношеской восторженности хотелось поскорее начать работать «настоящей» медсестрой. Т.к. места во «взрослом» отделении не нашлось, устроилась в «детское». 
Маленькие пациенты без мам, отделение небольшое, 20 коек. На всё отделение возрастная (лет под 60) медсестра и я, 19 летняя, абсолютно не опытная.
Поступают два брата, 2-х и 4-х лет. Больничка местная, все друг друга знают, сразу же становится известной история детей: папаша «по пьяни» на глазах детей забил насмерть мать. Малышей перед отправкой в детский дом поместили к нам в отделение.
Старший не по годам взрослый, закрытый, молчаливый. Младший – улыбчивый «белокурый ангел» с кудряшками. Практически не говорит. Выраженные признаки нарушения пищевого поведения: постоянно голодный, ест всё подряд, его подкармливают все дети. 
Медсестра недолюбливала братьев, особенно младшего. Открыто это не проявляла, но при каждом малейшем проступке жёстко отчитывала и не выпускала из палаты. Возможно, это и привело к цепи последующих событий…
В тот день моя напарница раскладывала лекарства, мне было поручено смотреть за детьми. Младший брат, как всегда был наказан – сидел на кровати и что-то жевал… 
Вдруг он закашлялся, откинулся на спину, резко побледнел. 
Не имея никаких практических навыков таких ситуаций, я растерялась. Бежать за своей старшей напарницей – не успею, ребёнок уже не дышал. 
Спас интерес к просмотру американского сериала «911». Вспомнив сцену из фильма, села на злосчастную кровать, перекинула малыша через колено, и постукивающими массирующими движениями, начиная от поясничного отдела позвоночника, прошлась по всей спинке, закачивая шейным отделом. И тут неожиданно на высоте кашля из горла ребёнка вылетел кусок яблока. Дыхание восстановилось, ребёнок в слезах и соплях передан на руки появившейся в дверях медсестре. После проведённой бронхоскопии подтверждено, что ситуация закончилась благополучно… 
Оказывается, чудеса случаются…

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *